Иван Владимирович Мичурин и опытники-мичуринцы в борьбе за яблоню в Сибири

В архиве отца я нашла подаренный ему ещё в 1955 г. оттиск статьи Михаила Афанасьвича Лисавенко из журнала «Агробиология» «Мичурин и опытники-мичуринцы в борьбе за яблоню в Сибири». На оттиске тёплая надпись от Михаила Афанасьевича: «Всегда глубоко и искренне уважаемому Сергею Ивановичу Исаеву». Статья написана давно, о периоде, о котором мы с вами практически ничего не знаем.

Прочтите её, и тогда со всей ясностью проявится мало кому известная роль И. В. Мичурина в борьбе за яблоню для сибиряков, и, в конечном счёте, станет понятно — «откуда есть и пошло сибирское садоводство».

Ирина Сергеевна Исаева

 

Яблоня — излюбленное плодовое дерево народа. Народ создал знаменитую среднерусскую антоновку и боровинку, подмосковные белые наливы и грушовки, поволжские анисы и мальты, скруты и хорошавки. И вполне закономерно, что в творчестве великого сына русского народа Ивана Владимировича Мичурина первенствующую роль играла яблоня.

Яблоня поистине замечательная плодовая культура, поражающая своей пластичностью. Нет другого такого плодового дерева, плоды которого были бы столь разнообразны и по вкусу, и по форме, и по размеру, и по окраске, и по красоте, и по срокам созревания.

История сибирского садоводства есть, по существу, история борьбы за культурную яблоню вольных и невольных жителей Сибири в предельно суровой для плодовых растений природной обстановке.

* * *

Иван Владимирович Ми-чурин, всегда живо инте-ресовавшийся судьбами сибир-ского садоводства, в письмах и обращениях к сибирякам реши-тельно предостерегал их от механического переноса сор-тов, наследственность которых исторически сложилась в иных, резко отличных природных условиях.

Предельно чётко Мичурин сформулировал задачи садово-дов по продвижению яблони в Сибирь в известных своих обращениях: «К жителям суровой сибирской тайги» (1925), «К сибирским садоводам» (1927), «Садоводам Урала и Сибири» (1928), «К садоводам-колхозникам и специалистам сельского хозяйства Сибири» (1934).

Эти обращения относятся к последнему периоду жизненного пути великого учёного, и их нужно рассматривать как итог размышлений, к которому он пришел на основе полувекового общения с сибирскими садоводами.

Но ещё на заре своей деятельности Мичурин вступает в тесную и непосредственную связь с носителями тогда ещё только зарождавшейся идеи сибирского садоводства, и мы вправе назвать Мичурина первым её носителем и вдохновителем. С горячим сочувствием следил он из далёкого Козлова за неуверенными шагами сибирских садоводов, показывал сибирякам смелый пример в деле создания северного сортимента плодовых растений, и в первую очередь, конечно, яблони.

Пример этот был облечён в конкретные формы. Ряд мичуринских сортов яблони носил такие названия, как Ермак Тимофеевич, Сибирский мирон, Сибирский анис, Сибирское мускатное, Переселенец… Эти и подобные им сорта Мичурин создавал в 80-х годах прошлого столетия. То был первый дар его творческой селекционной деятельности сибирякам.

И мичуринский Ермак, впервые заплодоносивший в Козлове в 1888 г., быстро оказался на берегах Оби, Енисея и Амура. Уже в 1907 г. красноярский врач садовод-любитель Владимир Михайлович Крутовский писал в журнале «Плодоводство» о Ермаке, как о давно испытанном им сорте, рекомендуя его в качестве «очень интересного и сравнительно крупноплодного сорта». Разумеется «сравнительно крупноплодным» мог называть только сибиряк: вес самых крупных плодов Ермака едва достигает 20 г.

До наших дней не дошли другие первые сорта Мичурина, носившие сибирские названия. Отметим только, что об одном из них — Сибирском синапе — тот же Крутовский от-зывался как об исключении по выносливости к невзгодам сибирского климата среди прочих уже дей-ствительно, а не относительно крупноплодных сортов яблони.

Крутовский, как и другие пионеры сибирского садоводства, во мно-жестве выписывал их из-за Урала — с тогдашней северной границы рас-пространения культурной яблони, до острова Валаам на Ладожском озере включительно… Под названием Сибирский синап и посейчас в Иркутской области широко куль-тивируют в стелющейся форме высоких вкусовых достоинств урожайный крупноплодный зимний сорт яблони. Очень возможно, что это и есть подлинный Сибирский синап, который когда-то послал сюда Мичурин.

Но уже в те отдалённые времена он не только рассылал своим друзьям-сибирякам саженцы и черенки сортов яблони, которые считал перспективными для Сибири, но и толкал садоводов на создание местных, сибирских сортов, посылая им для этой цели семена. На страницах «Плодоводства» в статье «Опыт плодоводства в Томской губернии» садовод Ипатьев из глухого Зыряновского рудника писал, что он выращивает несколько десятков деревьев китайской гибридной яблони из семян, полученных от Мичурина. Эта статья относится к 1902 г. Очевидно, Мичурин посылал ему семена в горы Рудного Алтая еще в прошлом столетии.

Проникновенное слово Мичурина, его помощь побуждали сибиряков к энергичной селекционной деятельности. В январе 1911 г. Мичурин писал в Хабаровск садоводу П.Г. Шуранову: «Посылаю Вам 4 пакета редких гибридных семян груши и яблони, выращенных именно для севера. Постарайтесь приложить все старания, чтобы вырастить из них сеянцы, потому что таких нужных для Вас семян Вы не сможете ниоткуда получить, да и никто не согласится уступить гибридные семена…»

Да, никто не мог так помочь и никто так действительно не помогал сибирякам в их попытках развести сады, как это делал на протяжении всей своей славной жизни Мичурин.

* * *

В зрелой поре своего таланта, создавая для средней полосы России такие шедевры как Бельфлер-китайка, Пе-пин-китайка, Шафран-китайка, Кулон-китайка, Пепин шафранный, Ми-чурин работает над вы-ведением особо зимо-стойкого сорта для Сибири. В 1907 г. он высеял семена от опыления своей первоклассной Кандиль-китайки пыльцой дикой сибирской яблони. Так был создан сорт, которому Мичурин дал характерное название Таёжное. В основу нового сорта была положена дикая сибирка, природный ареал которой — бассейн Ангары и Забайкалья. Сибирка — самый зимостойкий в мире вид яблони, безболезненно выдерживающий 50-градусные морозы Восточной Сибири. Что касается плодов, то недаром эту яблоню назвали ягодной: вес её яблочка, величиной с небольшую горошину, составляет 0,5—1 г.

Само Таёжное не могло похвалиться величиной плодов: их средний вес 10 г. Но это был уже огромный прогресс: десятикратное увеличение плода исходной формы!

Плоды Таёжного явно несли свойства сибирки: мякоть у них при полной зрелости становится жидкой, что означает и потребительскую их зрелость (в таком виде плоды Таёжного можно с удовольствием есть). Но если плоды сибирки делаются жидкими ещё на дереве, особенно, когда их хватит первый осенний морозец, то яблочки Таёжного приобретают это свойство в лёжке (они хранятся обычно до декабря).

Для плодов сибирки характерна опадающая чашечка. У Таёжного этот признак проявляется особенно резко при культуре его в Сибири и тем сильнее, чем ближе место культуры к природному ареалу дикой сибирской яблони. Таёжное необычайно скороплодно: оно цветёт и плодоносит иногда уже на втором поле питомника.

Создание сорта Таёжное было крупным и принципиально важным успехом: использование сибирской яблони в качестве прочной генетической основы местных зимостойких сортов означало переход от простого отбора, удача которого зависела от случая, к биологически осмысленной, на-учно-обоснованной селекцион-ной работе.

Как и ожидал Мичурин, Таёжное оказалось самым зимостойким из его сортов. Для всякого очевидно, что Таёжное зимостойко потому, что в его наследственной основе была дикая сибирская яблоня.

Этим объяснялся «секрет» удачной акклиматизации ряда европейских мелкоплодных сортов, носящих у сибиряков собирательное название ранеток. Такова до сего времени популярная Ранетка пурпуровая, которая, несомненно, попала в Сибирь из Санкт-Петербургского сада Регеля (оттуда же — в США и Канаду в качестве «крупноплодной вариации» дикой Сибирки); таковы Райка пензенская, само название которой указывает на место её происхождения, и ранетка Непобедимая — из московского сада Грелля. Можно с уверенностью предполагать, что даже носящий «сибирское» название сорт ранетки Янтарка алтайская (Ранетка жёлтая) был интродуцирован в Сибирь из-за Урала.

Все эти и им подобные сорта характеризуются малой величиной плодов (6—12 г) и опадающей на большей или меньшей части их чашечкой. Плоды ранеток мало пригодны, а чаще совсем непригодны для потребления в свежем виде; зато варенье из них получается превосходное. Ранетки имеют важное свойство: они высоко зимостойки.

Вторая группа сортов, оказавшихся зимостойкими в Сибири (хотя, как общее правило, уступающими в этом ранеткам), получила неуклюжее название полукультурок. Это, так сказать, промежуточная группа между ранетками и крупноплодными «культурными» сортами. У полукультурок, к которым сибиряки относят и сорт Ермак, явно доминируют признаки китайской (сливолистной) яблони, К таким сортам, акклиматизированным вслед за Ермаком, относится Жёлтый челдон — сеянец Шредера, посланный из Москвы в Томск в начале текущего столетия. В Жёлтом челдоне, как и в Ермаке, доминируют признаки китайки. Наследственность китайской яблони несёт и Непобедимая Грелля.

При переносе из старых районов плодоводства в Сибирь сохранились те сорта, в наследственной основе которых доми-нировали признаки си-бирки или китайки. В сибирский сортимент прочно вошли лишь те сорта-сеянцы европейских сортов (в том числе крупноплодных), в которых сибирская природная обстановка вызвала преобла-дание признаков сибирки или китайки (или той и другой вместе). Погибали же (вымерзали) те сеянцы, наследственность которых была неподходящей, слишком консервативной для того, чтобы обрести жизнь в новых, изменённых условиях.

Лишь применение искусственной гибридизации, в силу которой наследственность усложнялась и обновлялась, — сибиркой или китайкой, позволило сибирякам осмысленно подойти к созданию местных зимостойких сортов.

* * *

Далее автор рассказывает о пионерах сибирской селекции: А.И. Олониченко (г. Красноярск), Н.Д. Жукове, Антонове, Лозовом (г. Омск), М.К. Никифорове (Минусинский уезд). Все они пытались получить крупноплодные сорта для Сибири из семян европейских сортов. Но сеянцы, как правило, оказывались без достаточного для здешних мест запаса зимостойкости. «Счастливый случай», как писал М.А. Лисавенко, «когда из массы сеянцев два-три оказывались зимостойкими, играл большую роль на этом этапе». К сожалению, уцелевшие сеянцы по размеру плодов были всего лишь типа полукультурок.

Большую роль на заре становления сибирского садоводства сыграла осно-ванная еще в XIX веке в Омске лесная школа с опытным хозяйством «Лес-ная ферма». Здесь в 1896 г. посеяли семена яблони из крупноплодных европейских сортов. Из уцелевших от сибирских морозов деревьев в 1912—1916 гг. отобрали лучшие и стали размножать на подвое сеянцев дикой Сибирки.

Посадочный материал охотно раскупали городские любители садоводства и крестьяне. Масштабы работы питомника соответствовали масштабам тогдашнего сибирского садоводства: рекордной цифрой был выпуск 1400 саженцев яблони — в 1916 году (в 1915 г. — 900, в 1914 — 400). «Лесная ферма» высылала саженцы и по почте. Благодаря этому её сорта (например, Анисик омский, Грушовка омская) быстро приобрели популярность и в местах, расположенных далеко от Омска.

Судя по материалам М.А. Лисавенко, большинство сортов, полученных от простого посева семян европейских сортов, к 1955 году исчезло. В сибирском сортименте оставался лишь сорт А.И. Олониченко Тунгус, заслуженно распространившийся из Омска Анисик омский и сорт крестьянина с Алтая Е.Ф. Пчёлкина Быстрянка.

Начался новый период селекции, связанный с реализацией разработок И.В. Мичурина. Этот период, начавшийся с деятельности Николая Феофановича Кащенко, М.А. Лисавенко называет как «принципиально новый, подлинно мичуринский этап сибирской селекции». И вот что удивительно — Н.Ф. Кащенко родился и умер в те же годы, что и И.В. Мичурин (1855—1935).

В моем саду уже более полувека цветет созданная И.В. Мичуриным лилия, пахнущая фиалкой. Ее когда-то заполучил из Основного питомника И.В. Мичурина мой отец и боюсь, что она последняя на земле…

Н.Ф. Кащенко переехал из Харькова в Томск в год открытия (1888) здесь университета и стал его профессором по кафедре зоологии. Но он был и страстным садоводом и, что важно, тесно связан с И.В. Мичуриным — получал от него черенки, семена, саженцы, наверняка советы, читал его статьи. Он первым в Сибири начинает выведение новых сортов — не просто пересевом семян, а, как настойчиво рекомендовал И.В. Мичурин, путём скрещивания (гибридизации) крупноплодных сортов с Сибиркой и местными, происходящими от неё формами.

В 1908—1910 гг. Кащенко имел уже целую серию таких гибридов. Но, к сожалению, из-за резкого ухудшения здоровья покинул Сибирь. Свои же сеянцы он передал минусинскому садоводу И.П. Бедро.

И.П. Бедро попал в Сибирь как политический ссыльнопоселенец и, будучи у себя на родине (Полтавская губерния) владельцем питомника, организовал и здесь первое крупное садовое хозяйство, названное им «акклиматизационная станция». Он сохранил сеянцы Кащенко и довёл их до плодоношения. В этом его большая заслуга.

В жестокую зиму 1912—1913 гг. большинство сортов в коллекции И.П. Бедро погибло, а гибриды Кащенко сохранились.

В 1925 году, живя в Киеве, Кащенко получил от Бедро посылку. В ней были плоды шести отобранных его гибридов, которым автор дал названия. Из них самую широкую известность в Сибири получила Багрянка Кащенко. И, кстати сказать, она наряду с Таёжным И. В. Мичурина, явилась первым сортом ранетки, «искусственно» полученным от скрещивания дикой Сибирки с европейским сортом. Большую популярность приобрели сорта Сибирское золото, Сибирская заря.

Ещё при жизни И.В. Мичурина и при его непосредственном участии в Сибири возникла сеть опытных учреждений. Советский строй дал сибирскому садоводству «путёвку в жизнь». «Создание в Сибири научно-исследовательской сети Мичуринского института не случайно совпало с тем временем, когда на арене садоводства появилась новая фигура — колхозный садовод». «Роль первых колхозных садоводов Сибири исключительно велика. К их услугам не было ещё проверенного сортимента для той или иной зоны.

Они сами собирали отовсюду по саженцу, по черенку, прививали в питомнике и выса-живали в сад целую коллекцию сортов и выбирали из них лучшие для расшире-ния колхозного сада».

Наиболее пытливые колхозные садоводы-мичуринцы, не удов-летворяясь скромным сортиментом, сами при-ступали к созданию новых сортов.

«Но они шли уже не тем путём, что их предшественники. Они шли путём, который указал Мичурин и который проторил в Сибири его последователь Н.Ф. Кащенко».

Михаил Афанасьевич Лисавенко,
доктор сельскохозяйственных наук,
Алтайская плодово-ягодная опытная станция, г. Барнаул

Фотографии И.С. Исаевой – 
эти сорта И.В. Мичурина
до сих пор растут в наших садах

 

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Ирина Сергеевна Исаева

Михаил Афанасьевич опубликовал свою статью в 1955 году и, конечно, в ней нет совершенно ошеломляющих результатов сибирской селекции по яблоне, которые стали очевидными в конце XX века. И это, конечно, было связано с тем, что на место одиночек-селекционеров пришли профессиональные коллективы селекционеров научных структур. Вот результат их работы, где в числителе — всего выведено сортов, в знаменателе — находится в Госреестре селекционных достижений.

Народной селекции — 39/3, НИИ садоводства Сибири — 62/27, Красноярская ОСП — 45/8, Минусинская ОССиБ — 15/6, Бурятская ПЯОС — 11/7, Новосибирская ЗПЯОС — 5/2, Омская ГАУ — 2, Сибирский ботанический сад ТГУ — 9, ЦСБС СО РАН — 22/5. А в обшей сложности это 211 выведенных сортов, из которых 58 районировано («Помология. Сибирские сорта плодовых и ягодных культур XX столетия». Новосибирск, 2005 г.). И я думаю, что дело здесь не столько в количестве сортов, сколько в их качестве. Всего лишь за 100 с небольшим лет сибирское садоводство прошло путь от ранеток через полукультурки (в том числе и значительно улучшенные) до действительно крупноплодных сортов. И всё это произошло благодаря тому, что сибиряки встали на путь мичуринской селекции, а государство щедро поощряло это действие.

Но за последние 20 лет селекционная работа явно «замерла», а многие уже созданные сорта на грани занесения в Красную книгу. Так, например, знаменитый НИИ садоводства Сибири последнюю партию сортов (в количестве 9) зарегистрировал в 2000—2001 годах (а это значит, что эти сорта создавались, по крайней мере, на 10—15 лет раньше), и лишь три сорта в последующие годы. С уходом из Сибирского ботанического сада РАН (г. Новосибирск) В. Н. Васильевой прервана работа по селекции и районированию знаменитых лечебных полукультурок. За последние 20 лет в Госреестре зарегистрировано лишь два сорта (в начале 90-х годов). В середине 80-х годов я знакомилась с генофондом Валентины Нестеровны и ответственно заявляю, что там было что районировать.

Не сдан ни один сорт Новосибирской, Минусинской, Бурятской опытными станциями. Впрочем, я не исключаю, что это может быть связано и с невероятным бюрократизмом этой процедуры. Учёные не выдерживают и не подводят итог своей жатвы жизни. А кто-то уже и далече…

Ирина Сергеевна Исаева,

доктор сельскохозяйственных наук